главная от а до я новые диски рецензии книжная полка пестрые листки ссылки

 <>

    Рекомендуемые записи сочинений Рихарда Вагнера

    Тристан и Изольда (Tristan und Isolde)

    Тристан и Изольда - наиболее популярная, согласно опросам, опера Вагнера, общепризнанная вершина его творчества, невероятно сложная для исполнения как для дирижера (известно несколько случаев смерти от сердечного приступа, причем 2 - в одном и том же месте во 2 акта, как маэстро Кайльберт), так и для исполнителей - первый Тристан, выбранный Вагнером на роль, сорвал себе голос, после чего Венская опера отказалась ее ставить после примерно 100 репетиций под руководством самого Вагнера ввиду неисполнимости музыки; певший премьеру Шнорр фон Карсфельд умер спустя пару недель от простуды горла, отчего ходили упорные слухи, что смерть наступила из-за перенапряжения во время исполнения. Тристана ставят и записывают не очень часто, но потому каждая запись заслуживает внимания. Поскольку опера открывает большой простор для самых различных интерпретаций, она, как и Валькирия - первый кандидат на коллекционирование наибольшего числа исполнений.

    Основные действующие лица -

    Тристан (Tristan) - тенор. Лучшие исполнители - помимо вагнеровских универсалов Мельхиора и Виндгассена, стоит выделить едва ли не лучшего Тристана послевоенного времени - Викерса, а также Зутхауза. Партия считается одной из труднейших у Вагнера, прежде всего ввиду огромной продолжительности и интенсивности пения - практически весь 2 и 3 акт с небольшими перерывами.

    Изольда (Isolde) - сопрано. Лучшие исполнительницы - прежде всего Флагстад с рядом эталонных записей, из архивных - Фрида Ляйдер (любимая партнерша Мельхиора, певшего практически со всеми великими певицами первой половины 20 века), из послевоенных - Нильсон, Дернеш, Беренс.

    Курвенал (Kurwenal) - баритон. Из ряда выдающихся Курвеналов можно выделить особенно Фишера-Дискау, Вехтера.

    Брангена (Brangane) - высокое меццо. Лучшая послевоенная исполнительница - Криста Людвиг, довоенная - Торборг

    Молодой моряк - тенор. Можно выделить Шрайера.

    Король Марк - бас. Лучшие исполнители - Тальвела, Грайндль, Риддербуш.

    Прежде всего стоит рассмотреть Тристана Фуртвенглера

    Tristan und Isolde. Ludwig SUTHAUS (ten) Tristan; Kirsten FLAGSTAD (sop) Isolde; Blanche THEBOM (mez) Brangane; Dietrich FISCHER-DIESKAU (bar) Kurwenal; Josef GREINDL (bass) King Marke; Edgar EVANS (ten) Melot; Rudolf SCHOCK (ten) Shepherd; Rhoderick DAVIES (ten) Sailor; Philharmonia Orchestra; Chorus of the Royal Opera House, Covent Garden / Wilhelm FURTWANGLER. EMI Great Recordings of the Century 567621 2 (4 CD, ADD).

    Легендарная запись, одно из величайших чудес звукозаписи 20 века, получившая набор восторженных отзывов от самых разных людей, включая С. Рихтера и С. Аверинцева. Анализировать ее почти бессмысленно, настолько велики ее достоинства, однако стоит предупредить о том, что в ней можно услышать с первого раза.

    Запись студийная, но в условиях, приближенных к сценическим - каждый акт записывался одну ночь. Звук вполне неплохой, хотя и моно, но голоса и оркестр слышны нормально.

    О дирижировании можно внятно сказать лишь одно - очень медленные темпы. Дальнейшее можно описать лишь поэтически, используя слова вроде "магия Фуртвенглера". Запись поражает идеальным балансом напевной красоты, картинной яркости и духовной значительности, невероятной энергетики, но не эмоционально-психического, а метафизического плана. В общем, дирижирование просто идеально, возникает ощущение, что каждый такт Вагнер видел именно таким.

    Флагстад, одной из величайших, если не самой великой Изольде века, на момент записи было 57 лет. При сравнении с ее записью у Райнера, на пике вокальной формы, явно заметно ослабление подвижности и легкости голоса в верхнем диапазоне. Голос Флагстад, темного, насыщенного, удивительно красивого тембра, похож тут на меццо и иногда кажется ниже, чем у Брангены. Недостаток динамики и легкости очень сильно заметен в первом акте, сравнение с Нильсон в сценах истерик будет явно не в пользу Флагстад, однако медленные фразы она поет с потрясающим величием - Mir erkoren, mir verloren и т.д. При этом в сравнении с той же записью Райнера Флагстад тут выглядит гораздо более вовлеченной, хотя там она шутя справляется с трудностями партии, но как бы нехотя, словно экономя силы перед решающим вторым актом, здесь же каждое слово напоено духовной силой. Финал первого акта, любовный дуэт после напитка, спет просто нечеловечески, кажется, что это прорыв каких-то глубинных сил мироздания, а не голоса двух влюбленных. Такое же впечатление производит и 2 акт (в котором некоторые верхние до были спеты вместо Флагстад Шварцкопф), и смерть Изольды. В целом, Флагстад в данной записи можно, пожалуй, назвать Изольдой века, ибо вокальные погрешности не столь значительны перед непередаваемым величием образа, превосходящим даже ее ранние записи. К Флагстад и Фуртвенглеру относится характеристика, данная его же Валькирии-54: Фуртвенглер интерпретирует каждый такт с точки зрения воплощения вневременного целого, от этого и в пении Флагстад не ощущается ни сиюминутно присутствующего гнева, ни раздражения в 1 акте - она все время осознает и воплощает глубинную любовь к Тристану, почему все эмоции кажутся преображенными и на первый взгляд не очень ярко выраженными (в противоположность здесь-и-сейчас живущим Беренс, Майер, Биргит Нильсон). Например, возвращаясь к той же фразе Mir erkoren, mir verloren - она выглядит в интерпретации Флагстад скорее "вертикальным срезом" ситуации всей оперы: Тристан вечно ее в царстве ночи и столь же вечно потерян в царстве дня, а не ее горестным восклицанием по поводу событий начала: Тристан сейчас потерян, ибо везет ее невестой Марка…

    Зутхауз - певец утонченно-музыкальный с очень сильным, свободным голосом, хотя не отличающимся особой красотой тембра. Его интерпретация также отличается громадной духовной сосредоточенностью, "атмосферу значительности, значимости, почти ритуальной, почти иероглифической знаковости, столь совершенно воссоздавшуюся в блаженные времена Фуртвенглера, Зутхауза" упоминал Аверинцев, ностальгически сравнивая с нынешним вагнеровским стилем. Даже прощание с Изольдой и призыв следовать за ним в царство ночи в конце акта 2 спеты не столь лирично, сколь мужественно и веско, как некий сосредоточенный призыв к трансцендированию собственного бытия, укоренению его в духовной почве "миров иных". Также и 3 акт исполнен с исключительной силой. Герой Зутхауза - настоящий сверхчеловек, потрясающий своей мощью. Хотя все имеет обратную сторону, и у Зутхауза имеется много противников, считающих его едва ли не главным минусом в записи и упрекающих в фатальном недостатке лиризма и поэтичности, с противопоставлением ему Виндгассена и Викерса. Конечно, каждый может выбирать сам, но стоит поразмыслить о самой сути образов Тристана и Изольды, чтобы не запутаться в великом множестве противоречивых интерпретаций. Глубокий знаток Вагнера, А.Ф. Лосев писал о Тристане (в статье "Исторический смысл эстетического мировоззрения Рихарда Вагнера") - "Одно обстоятельство… весьма отчетливо противопоставляет настроения Вагнера периода Тристана и Изольды как Шопенгауэру, так и буддизму… Дело в том, что в музыкальном отношении и Тристан, и Изольда изображены у Вагнера как весьма сильные, мощные личности, (курсив везде мой - С.П.). Это особенно нужно учесть тем, кто слишком сближает эту пьесу с древним буддизмом. Древний буддизм, не веря ни в человека, ни вообще в объективную действительность, был пронизан чувством полного ничтожества всего происходящего. Древний буддизм полностью отрицал эту ничтожную действительность, все слабые и безнадежные порывы человеческого существа, стремясь погрузить всю такого рода слабую и ничтожную действительность в одну бездну небытия. Вопреки этому при слушании музыкальной драмы Вагнера приходится прямо-таки удивляться внутренней силе духа этих двух героев, стремящихся к нирване. Какая же это нирвана при таком титанизме духа? Тут сказалась не нирвана, а глубочайшее и тончайшее развитие личности в новое время. Тристан и Изольда уходят в небытие не от своего бессилия, не от своего ничтожества и не от простой невозможности свести концы с концами на земле. Они уходят в это небытие, в эту вселенскую ночь с глубоким сознанием своего тождества с этой вселенской ночью и потому с глубоким сознанием своего величия. Правда, они хотят избегнуть этого противоположения субъекта объекту, на котором была основана вся европейская культура. Но это не было поражением мелкого субъекта перед великим объектом. Напротив, это было великой победой бесконечной мощи духа над мелкой и ничтожной человеческой жизнью и богатырским слиянием с тем, что уже выше всякого субъект-объектного дуализма".

    Эти слова как будто специально написаны именно о Зутхаузе и Флагстад (впрочем, статья опубликована в 1978 году, так что Лосев почти наверняка слышал эту запись, очень популярную в СССР. Этой записью восторгался ученик Лосева Аверинцев).

    На фоне колоссальных фигур главных героев почти не обязательно писать об остальных персонажах - обаятельном молодом Фишере-Дискау - Курвенале, приятной, с красивым голосом, но не очень выразительной Брангене Бланш Тебом, величественном короле Марке Грайндля.

    Духовный масштаб этой записи выводит ее далеко за пределы всякой оперы вообще, ставя скорее на один уровень со Страстями по Матфею или Высокой мессой. Стоит вспомнить слова Шпенглера в "Закате Европы": "В Тристане умирает последнее из фаустовских искусств. Это творение есть исполинский замковый камень западной музыки. Живопись не увенчалась столь мощным финалом".

    При всей спорности этого суждения масштаб Тристана тут показан верно.

    В общем, эту запись необходимо иметь решительно всем, даже не поклонникам Вагнера - просто как некую точку отсчета. Можно считать данную трактовку эталонной в философском плане (как, впрочем, и в музыкальном).

    Однако слушать ее в качестве первой можно посоветовать лишь убежденным вагнерианцам (или просто достаточно опытным меломанам), подходящим к своему первому Тристану с априорным трепетом, готовым терпеливо и вдумчиво погружаться в музыку в поисках смысла, не обращая внимания на вокальные огрехи Флагстад, которыми изобилует как раз начало 1 акта, и всецело отдаваясь темноватой магии этой памятника. Любителям же более легкого прослушивания стоит посоветовать начать с других записей.

    Tristan und Isolde. Jon VICKERS (ten) Tristan; Helga DERNESCH (sop) Isolde; Christa LUDWIG (mez) Brangane; Walter BERRY (bar) Kurwenal; Karl Ridderbusch (bass) King Marke; Bernd WEIKL (ten) Melot; Peter SCHREIER (ten) Sailor, Shepherd; Martin VANTIN (bar) Helmsman; Chorus of the Deutsche Oper, Berlin; Berlin Philharmonic Orchestra / Herbert von KARAJAN. EMI 769319 2 (4 CD, ADD).

    Студийная запись, сделанная в соборе, с очень хорошим стереозвуком. Данный Тристан - едва ли не first choice для желающих познакомиться с оперой.

    Тристан в интерпретации Караяна - прежде всего триумф чистой красоты. Медленные темпы, удивительно мягкие, как морские волны, динамические кривые, детальный и в то же время полнокровный звук Берлинского Филармонического, пристальное любование всеми красотами партитуры, сглаженные эмоции (отсюда обычный упрек в невовлеченности Караяна) - традиционный набор эпитетов для вагнеровских записей Караяна, в Тристане выглядящий очень уместно. В рамках этой концепции примата музыкально-эстетического начала выбор солистов является просто идеальным.

    Викерс - потрясающий Тристан. Красивейший тембр голоса, идеально подходящий именно для Тристана и куда меньше - для Зигмунда; невероятная вокальная свобода, продуманная фразировка и огромная вовлеченность. В ночной (второй) части любовного дуэта акта 2 он демонстрирует удивительную насыщенность тембра при пении пиано и мецца воче, как и Дернеш, создавая дивную гармонию. В страданиях и мечтах 3 акта Викерс просто парит надо всеми трудностями, покоряя слушателя удивительно чувственным, страстным голосом. В целом его можно смело причислить к самым лучшим Тристанам века. К нему, пожалуй, в первую очередь стоит отнести слова Т. Манна (здесь и далее цитируется его статья "Страдания и величие Рихарда Вагнера"): "возвышенно-болезненное, истомляющее и чарующее, глубоко пронизанное всеми самыми пагубными и самыми высокими тайнами романтики" исполнение.

    Дернеш - очень хорошая Изольда. В первом акте она поет, явно заботясь лишь о вокальной стороне дела, ее Изольда достаточно холодная и отрешенная, легкие эмоции она использует лишь для дополнительного расцвечивания вокальной линии, но демонстрирует потрясающее легато и очень красивый тембр во всем диапазоне, хотя голосу немного не хватает силы. Во втором акте она является прекрасной партнершей Викерса, образуя дуэт неземной красоты, хотя опять-таки несколько лишенный земных эмоций, но ирреально, наркотически прекрасный. В акте 3 чувствуется ее некоторая холодность.

    Криста Людвиг, в отличие от записи Бема, также демонстрирует прежде всего красоту своего тембра (что подчеркивается медитативно-медленными темпами).

    Берри, Риддербуш, Шрайер поют просто прекрасно. Риддербуш - с теплым и красивым басом - скорее сожалеет о проступке Тристана, чем гневается или упрекает.Шрайер, как и у Бема, эталонный молодой моряк. Берри симпатичный Курвенал, хотя и слегка уступающий Вехтеру у Бема или Фишеру-Дискау в разных записях.

    В целом данная запись - лучшая иллюстрация к мнению о Тристане, как о красивейшей музыке на свете, ее эмоциональные центры - ночная часть любовного дуэта акта 2 и мечтания Тристана о смерти в акте 3, его видение Изольды, шествующей по волнам среди неземных цветов, в нежнейшем пении скрипок. Девизом к ней могут служить слова Т.Манна - "Оба они, Вагнер и По, божества Бодлера, - странное для немецкого слуха сопоставление! Это соседство внезапно показывает нам искусство Вагнера в новом свете, вскрывает ряд духовных взаимосвязей… перед нами встает мир красочный и фантастический, влюбленный в смерть и красоту, мир западноевропейской романтики в последнюю пору ее рассвета, мир пессимизма, искушенности в редчайших наркотических снадобьях, мир переутонченной чувственности, упивающийся мыслями о внутреннем единстве разнородных эстетических впечатлений, мечтами Гофмана-Крейслера о взаимосоответствии и сокровенной связи цветов, звуков и ароматов, о мистическом преображении чувств, слитых воедино". Там же Манн убедительно возводит Тристана к раннему немецкому романтизму, Новалису и Шлегелю. И именно запись Караяна служит идеальным воплощением такого взгляда на музыку Вагнера. Это едва ли не лучший выбор для первого знакомства с оперой всех, в особенности поклонников традиционной оперы.

    Tristan und Isolde. Wolfgang WINDGASSEN (ten) Tristan; Birgit NILSSON (sop) Isolde; Christa LUDWIG (mez) Brangane; Eberhard WAECHTER (bar) Kurwenal; Martti TALVELA (bass) King Marke; Claude HEATER (ten) Melot; Peter SCHREIER (ten) Sailor; Erwin WOHLFAHRT (ten) Shepherd; Gerd NIENSTEDT (bass) Helmsman; Bayreuth Festival Chorus and Orchestra / Karl BOHM. Deutsche Grammophon 449 772-2 (3 CD, ADD).

    Также одна из наиболее знаменитых и часто рекомендуемых записей Тристана, составляющая полнейшую противоположность двум предыдущим. В отличие от них, она сделана во время Байрейтского фестиваля (1966) и фиксирует кульминацию целой эпохи его истории - Нильсон и Виндгассен исполняли там Тристана и Изольду с 57 года, вначале под управлением Заваллиша, а с 64 - под управлением Бема, вплоть до 70 гг, после чего был перерыв в исполнениях, обусловленный сменой поколений, и в 74 постановки возобновились с Кляйбером и новыми певцами. Данная запись - один из памятников последней великой эпохе вагнеровского пения, оставившей нам такие вечные шедевры, как этот Тристан, байретское кольцо Бема и студийное Шолти, байретский Парсифаль Кнаппертсбуша-62 и другие. После 70 года уже не появлялось певцов, равных по таланту образцовой вагнеровской паре Нильсон-Виндгассен (даже с учетом того, что еще пели Викерс и Дернеш).

    Запись производит поистине шоковое впечатление с первых минут. Ураганные темпы, наэлектризованный бушующий оркестр, невероятной силы и экспрессии стальной голос Нильсон (с аналогичной Брангеной-Людвиг) приводят слушателя в трепет. В целом дирижирование является достаточно спорным, такие темпы смазывают всю красоту лиричных мест, не позволяют насладиться, например, медитативно наплывающим со стены голосом Брангены в акте 2, который превращается в обычное напоминание об опасности, многие места просто изменяют свой смысл - например, в сцене акта 3, когда Тристан и Курвенал с волнением наблюдают, как корабль Изольды минует скалу, в оркестре явное звукоподражанение быстрому бегу корабля по волнам, а из-за темпа оно теряет свой картинный характер и превращается в изображение нервов, забегавших взволнованной чечеткой (как в известном стихотворении Маяковского). Зато эмоциональная мощь такого дирижирования бесспорна, вообще в данной записи эмоции явно превалируют над смыслом.

    При этом великолепный, образцовый состав певцов также трудно счесть объединенным общей идеей.
    Нильсон поет Изольду вокально безупречно, демонстрируя неограниченные возможности своего уникального голоса, с реактивной скоростью и остро, как бритва (любимое сравнение критиков) вырезая сложнейшие пассажи в верхнем диапазоне, с бурной страстью, ошеломляющей при первом прослушивании, однако при повторных возникает некое сомнение в смысле, который она вкладывает в роль. Если адресованный к ней популярный упрек в "переодетой Валькирии" и слишком резок, то во всяком случае существует некое рассогласование между певицей и ролью, не позволяющее сказать, что она ЕСТЬ Изольда, как Флагстад, или как сама Нильсон исполняет коронную партию Брюнхильды. При этом в 1 акте она убедительно изображает внешние чувства разозленной принцессы, но опять же оставляя открытой их глубинную мотивировку, в отличие от Флагстад, для которой сквозь каждый такт просвечивает вечный смысл Тристана как целого, а все перипетии 1 акта не играют большой роли, или же в отличие от - наоборот - "здесь и сейчас" - оскорбленной молодой девушки в исполнении Беренс. Во втором акте недоумение от ее пения слегка усиливается, а в третьем смерть Изольды на редкость оригинальна - ее фантастической силы голос выглядит как космическая ракета в окружении пламени оркестра, кульминация на словах
    Suss in Duften
    mich verhauchen?
    In dem wogenden Schwall,
    in dem tonenden Schall,
    in des Welt-Atems
    wehendem All
    -
    выглядит (в некотором противоречии с буквальным смыслом слов) просто как взрыв или старт этой ракеты, и лишь на последних словах наступает успокоение в невесомости.

    Тристан Виндгассена производит во многом противоположное впечатление. С одной стороны, у него явные проблемы с голосом на закате карьеры, особенно в труднейшем акте 3 (это ведь живая запись!). С другой - он демонстрирует очень красивый тембр и глубочайшее перевоплощение в роль. Его Тристан возвышенно-поэтичен, многие места (как ответ королю Марку и прощание с Изольдой) спеты просто замечательно, а в третьем акте даже его вокальные трудности идут на пользу роли. Если Зутхауз или Викерс с мощными голосами выглядят очень разными, но одинаково далекими от обычных людей героями, и патетика Зутхауза, и страсть Викерса выглядят просто как нормальный "образ жизни" титанов, то Виндгассен в кульминационных моментах 3 акта форсирует звук, производя впечатление именно обычного нежного и пылкого человека в необычных обстоятельствах, во власти непреодолимой силы, где уж не до "прекрасного пения" (не стоит забывать, что Тристан в 3 акте тяжело ранен и текст изобилует ремарками типа "очень слабым голосом", "превозмогает слабость, чтоб заговорить", "в величайшем возбуждении мечется на ложе", "Он соскакивает с ложа и идёт вперед, пошатываясь") - очень характерно, например, его проклятие любовному напитку. В целом его Тристан, при всех вокальных трудностях, потрясающе убедителен. Пожалуй, именно Зутхауз, Виндгассен и Викерс - три образцовых интерпретации Тристана после войны.

    Итак, в данной записи образцовые Тристан и Изольда, которых трудно согласовать друг с другом. Титанической Нильсон был бы гораздо более удобен партнер типа Зутхауза, Виндгассену же, возможно, более человечная Изольда в духе Беренс. (Существует ранняя запись Караяна с Виндгассеном и Медль, возможно, именно Медль была бы ему идеальной партнершей, поскольку обладает схожим темпераментом и манерой пения, правда, в 1952 Виндгассен был в прекрасном голосе). Объединяет их лишь бурный оркестр, который вообще не позволяет задумываться об интерпретации, заставляя слушателя с равной готовностью принять и мощь Нильсон, и болезненные терзания Виндгассена; объединяет столь разные составляющие в одно ошеломительное представление. Именно к такому Тристану стоит взять девизом слова самого Вагнера из его записки Матильде Везендонк: "Этот Тристан будет страшен! Последний его акт!! Боюсь, что оперу запретят, если только плохое представление не превратит ее целиком в пародию, - лишь посредственные представления могут меня спасти! От подлинно хорошего исполнения люди должны обезуметь, иначе я себе этого не могу представить!" Действительно, на таком Тристане впору ставить предостерегающие надписи. Просто поразительно, как такую энергетику демонстрировал уже в глубокой старости Бем.

    Второстепенные роли собрали здесь наилучший состав из всех: идеальны и Людвиг - Брангена, и морячок Шрайера, и Курвенал Вехтера, для Тальвелы же роль Марка - вообще одно из высших достижений. Его Марк гораздо более эмоционален и в то же время внушителен, нежели остальные, его монолог просто завораживает, а после гибели Курвенала едва ли не ему одному удается приковать к себе внимание слушателя и создать еще один эмоциональный всплеск между стремительной битвой и ожидаемой смертью Изольды. В целом, данного Тристана стоит иметь как наивысший образец стихийной и страстной трактовки (и еще как памятник уникальной команде певцов), в противовес вышеназванным записям. Для первого же прослушивания его можно порекомендовать лишь людям с крепкими нервами.

    Tristan und Isolde. Peter HOFMANN (ten) Tristan; Hildegard BEHRENS (sop) Isolde; Yvonne MINTON (mez) Brangane; Bernd WEIKL (bar) Kurwenal; Hans SOTIN (bass) King Marke; Heribert STEINBACH (ten) Melot; Thomas MOSER (ten) Sailor; Heinz ZEDNIK (ten) Shepherd; Raimund GRUMBACH (bass) Helmsman; Bavarian Radio Chorus and Symphony Orchestra / Leonard BERNSTEIN. Philips 438241-2 (4 CD, DDD).

    Одна из немногих оперных записей Бернстайна, очень любимая западными рецензентами. Достаточно частый отзыв о ней - наилучшим образом передает связь Тристана с философией Шопенгауэра. Стоит заметить, что зачастую ярлык "философский" почти автоматически присваивается любой записи с медленными темпами, даже Кольцу Ливайна. А эта запись Тристана - рекордсмен по продолжительности, она на 10 мин длиннее медленного Фуртвенглера и на целых полчаса - Кляйбера.

    На самом деле, запись очень цельная и концептуальная. Ее главная идея - поражение беспомощного человека перед всевластной судьбой. С первых тактов увертюры оркестр производит впечатление колоссального мерно волнующегося океана, в котором появляются небольшие и очень человечные голоса.

    Изольда Хильдегард Беренс - с неплохим, но не выдающимся голосом, достаточно высоким и суховатым, исполнена с покоряющей психологической убедительностью. Беренс рисует богатый психологическими оттенками, с массой убедительных и ярких деталей, но при этом вполне целостный образ оскорбленной и любящей девушки (даже не принцессы и тем более не сверхчеловека). И так до самого конца оперы она поет очень лирично и взволнованно, хотя в вокальном отношении серовато.

    Хоффман записал Тристана, когда еще был в хорошем голосе, не испорченным выступлениями в партии Зигмунда. Его голос все же не очень сильный и не выдающегося тембра, но он поет, как и Беренс, очень вовлеченно. Его Тристан - молодой человек, беспомощный и растерянный перед судьбой и страстью. В третьем акте сверхмедленные темпы в монологах создают впечатление, что он поет едва ли не из загробного мира, очень отрешенно, в моменты яростных вспышек он выглядит раздавленным болью. В каком-то смысле его героя, обычного человека, можно сравнить с Виндгассеном и Колло, но если Виндгассен реагирует на роковую судьбу с надрывной страстью, то Хоффман выглядит едва ли не смирившимся. В общем, оба небольших и человечески взволнованных голоса на протяжении всей оперы выглядят как два рыбака в утлой лодчонке посреди океана оркестра. Это же впечатление подчернуто и звукорежиссурой, где оркестр гораздо более выдвинут вперед, чем на записи, скажем, Кляйбера. При этом такие медленные темпы кое-где естественно дают возможность дольше полюбоваться скоропреходящими красотами вроде нескольких секунд пения скрипок в шествии Изольды по волнам, но в основном они утяжеляют действие и вызывают массу нареканий в духе "похоронное шествие".

    Роли второго плана исполнены неплохо, на твердую четверку, хотя и уступают составу Бема.

    В целом запись относится к примерно той же разновидности созерцательно-медитативных Тристанов, что Фуртвенглера и Караяна, однако несколько уступает им и составом, и глубиной понимания музыки, и красотой. Хотя сама по себе трактовка очень интересна и вполне имеет право на жизнь (хоть и противоречит Лосеву, но ведь ему же не давали монополии на правильное понимание Тристана!), а сам Тристан - вполне подходящее приобретение после этих двух записей для всякого, желающего продолжить поиски в том же направлении. Девизом записи можно взять слова Лиштанберже из (довольно посредственной) книги о Вагнере как мыслителе: "Тристан … является жертвой иллюзии, которая лишает его действия всякой свободы: он отыскивает в невесты для другого ту женщину, которая предназначена ему законом природы, и находит смерть в пучине бедствий, куда погружает его эта ошибка" Очень интересно, что две наиболее часто сближаемые критиками как "философские" записи Фуртвенглера и Бернстайна предлагают диаметрально противоложные и очень ясно выраженные концепции. Выбор остается за слушателем. Как запись для первого знакомства она вполне годится и слушается достаточно легко, хотя все-таки лучше начать знакомство с более сильного состава и более уравновешенного дирижирования, чтобы не утомить слушателя длиннотами.

    Tristan und Isolde. Lauritz MELCHIOR (ten) Tristan; Kirsten FLAGSTAD (sop) Isolde; Sabine KALTER (contr) Brangane; Emanuel LIST (bass) King Marke; Herbert JANSSEN (bar) Kurwenal; Frank SALE (ten) Melot; Octave DUA (ten) Shepherd; Leslie HOSMAN (bar) Helmsamn; Roy DEVEREUX (ten) Sailor; Royal Opera House Chorus, Covent Garden; London Philharmonic Orchestra / Fritz REINER. NAXOS Historical mono 8.110068-70 (3 CD) и др. лейблы

    Классический образец архивной записи с Флагстад и Мельхиором в расцвете их гения - именно эта пара и составляет её главную привлекательность. Звук на удивление хорош для живой записи 1936 года (дебют Флагстад в Ковент-Гардене), голоса большую часть времени слышны очень ясно, помехи и шум весьма незначительны.

    Флагстад в расцвете голоса - это настолько говорит само за себя, что начать стоит с предупреждения. Первый акт она поет довольно прохладно и не очень вовлеченно (по ее воспоминаниям, в Ковент-Гардене в те дни было ужасно холодно, и она мерзла, может быть, причина в этом? Запись сделана в мае-июне, но английские театры славились своими сквозняками, об этом же пишет и Шнабель), хотя великолепие ее вокала видно и здесь, но поклонник наэлектризованного исполнения Вальтрауд Майер, Беренс или Нильсон вряд ли останется доволен. Зато во втором акте она постепенно достигает заоблачных вершин, ее дуэт с Мельхиором - едва ли не высший образец вагнеровского пения. Как нельзя лучше пение Флагстад можно охарактеризовать словами Гете, написанными будто специально о ней: "Некоторые звуки, издаваемые соловьем, еще напоминают о том, что соловей птица; но затем он возносится над своей породой и словно ставит целью показать любому пернатому, что такое подлинное пение". Точно также и смерть Изольды - абсолютное совершенство.

    Мельхиор во втором акте достойный партнер Флагстад, его голос звучит просто потрясающе, демонстрируя все привычные достоинства. Сложнее описать его третий акт. Мельхиор удивляет слушателя, ожидающего от певца с такими колоссальными вокальными возможностями нечеловечески страстного пения в духе Викерса или мощи Зутхауза. Однако он большую часть времени будто сдерживает свой голос и исполняет роль с явным акцентом на негромкую декламацию, создавая интересный и неоднозначный образ богатыря, находящегося на грани смерти и поющего несколько задумчиво. Вообще-то Тристан и находится по ходу действия на грани смерти, но слушая большинство теноров, об этом моментально забываешь. В общем, Мельхиор явно не собирается строить успех только на феноменальном голосе и предлагает очень интеллектуальную и углубленную интерпретацию, требующую достаточно внимательного и неоднократного вслушивания для того, чтобы оценить всю глубину и жизненность создаваемого образа (хотя некоторые моменты, как смерть Тристана, покоряют и с первого раза). Кстати, также сдержанно поет он и в первом акте, достаточно сравнить его Los den Anker! Das Steuer dem Strom! с теми же Викерсом и Зутхаузом.

    Роли второго плана исполнены на хорошем уровне. Дирижирование Райнера оставляет приятное впечатление живыми темпами и ясностью, хотя иногда темпы слишком быстры, что в совокупности с естественным несовершенством записи приводит к некоторой неразборчивости вокала (особенно, конечно, в сценах с перемещением героев, как битва в финале акта 3. Впрочем, монологи Тристана в этом акте продирижированы большей частью в умеренном темпе.

    Подводя итог, можно еще раз напомнить слова Гете и сказать, что высочайшее достоинство этой записи - наличие величайших вагнеровских певцов на пике формы, все прочее же служит обрамлением их вокальному совершенству. Иметь эту запись практически обязательно для всякого серьезного поклонника Вагнера или вокального искусства вообще (ну, или другую тех лет с Флагстад и Мельхиором, например, Бичема или Боданцки), но конечно архивную запись невозможно рекомендовать как первую, да и по глубине интерпретации она уступает Фуртвенглеру.

    Tristan und Isolde. Siegfried JERUSALEM (ten) Tristan; Waltraud MEIER (mez) Isolde; Marjana LIPOVSEK (mez) Brangane; Matti SALMINEN (bass) King Marke; Falk STRUCKMANN (bar) Kurwenal; Johan BOTHA (ten) Melot; Peter MAUS (ten) Shepherd; Roman TREKEL (bar) Helmsman; Uwe HEILMANN (ten) Sailor; Berlin State Opera Chorus; Berlin Philharmonic Orchestra / Daniel BARENBOIM. Teldec 4509-94568-2 (4 CD, DDD)

    Эта запись представляет современную эпоху вагнеровского исполнительства, являясь ее классическим образцом - Баренбойм часто дирижировал Тристаном в Байрейте, начиная с дебюта в 1981 году, Майер также лучшая Изольда последних 20 лет, Иерусалем, соответственно - ведущий вагнеровский тенор, Салминен - бас.

    Данное исполнение производит весьма неоднозначное впечатление. Многими оно признано едва ли не лучшим Тристаном эры цифровой звукозаписи, в чем никто и не сомневается, ибо лучшего состава в последнее время собрать нельзя, но гораздо интереснее сравнить ее с записями серебряного века вагнеровского исполнительства. Дирижирование выглядит умеренным и аккуратным. Темпы средне-быстрые (235 минут, практически как у Кляйбера, для сравнения: Фуртвенглер длиннее на 20 минут, Бернстайн на 30, а экстремально быстрый Бем - почти на 20 минут быстрее). Часто слышны недостатки студийного исполнения - например, морячок в начале оперы поет так, что невозможно поверить, что он находится на носу корабля. Оркестр играет очень чисто, детальность данной записи, естественно, превосходит практически все другие, но при этом дирижирование выглядит излишне прямолинейным, а иногда чрезмерно озабоченным внешними эффектами, ненужными и резковатыми динамическими перепадами и т.д.

    Вальтрауд Майер вполне оправдывает свое звание лучшей Изольды последнего времени. С первых же секунд своего появления она буквально ошеломляет слушателя невероятной энергетикой, каждое слово спето ею с такой насыщенной яростью, какая не имеет аналогов среди других исполнений. При этом первый акт оставляет слушателя даже в некотором недоумении: если столь предельно эмоционально петь не самые значащие перипетии 1 акта, то как же добиться необходимого эмоционального крещендо во втором акте? Потому что более страстного пения вообразить уже невозможно. И действительно, 2 акт в этом плане разочаровывает, дуэт с Иерусалемом выглядит несколько формальным, что усугубляется суховатым и не очень подходящим для Тристана тембром Иерусалема и его академичной манерой пения. В 3 акте Майер опять поражает слушателя эмоциональной насыщенностью, наполняя свой голос рыданиями в прощании с Тристаном и очень рельефно исполняя смерть Изольды. При этом она демонстрирует достаточно красивый тембр и вообще неплохой вокал. Однако при повторном прослушивании создается впечатление, что вся ее энергетика является кипением чисто душевных страстей без всякой трансценденции в духовное измерение, да и вообще может показаться несколько утомительной. У иного слушателя всплывут в памяти слова Ницше из "Казуса Вагнера": "Проблемы, выносимые им на сцену, - сплошь проблемы истеричных, - конвульсивное в его аффектах, его чрезмерно раздражённая чувствительность, его вкус, требующий всё более острых приправ."

    В противоположность ей, Иерусалем поет достаточно отстраненно. Во втором акте его голос явно не очень подходит для партии Тристана, особенно в ночной части дуэта, где надо петь не очень громко, его тембр суховат и составляет разительный контраст со, скажем, ошеломляющим исполнением Викерса. В 3 акте он поет лучше, озвучивая партию с безупречной точностью, хорошим динамическим диапазоном, но по-прежнему не привносит никакой индивидуальной трактовки. Как раз к такому исполнению можно отнести слова Аверинцева: когда певцы "озабоченные только тем, чтобы вовремя спеть нужную ноту, - тогда и ноты и (сплошь "устаревшие") слова, ими артикулируемые, просто перестают быть системой значащих жестов, распадаются, разваливаются". Слушать это все равно приятно из-за красоты музыки самой по себе, озвученной достаточно правильно - но с лучшими Тристанами Иерусалема не сравнить. Роли второго плана исполнены неплохо, хотя у Курвенала Штрукманна не слишком приятный голос, а Брангена Липовсек злоупотребляет натуралистическими ухищрениями для большей выразительности, иногда выходя за пределы хорошего вкуса.

    Данная запись демонстрирует скорее снижение уровня вагнеровского исполнительства в последнее время и может заинтересовать разве любителей хорошего качества записи, да желающих найти как можно более эмоционально спетый Изольдой 1 акт, а также поклонников означенных певцов. Для первого знакомства она подходит лишь в силу высокой ясности цифровой записи, но явно проигрывает при сравнении с тоже студийной записью Караяна.

    Tristan und Isolde. Rene KOLLO (ten) Tristan; Margaret PRICE (sop) Isolde; Brigitte FASSBAENDER (contr) Brangane; Dietrich FISCHER-DIESKAU (bar) Kurwenal; Kurt MOLL (bass) King Marke; Werner GOTZ (ten) Melot; Eberhard BUCHNER (ten) Sailor; Anton DERMOTA (ten) Shepherd; Wolfgang HELLMICH (bass) Helmsman; Leipzig Radio Chorus; Staatskapelle, Dresden / Carlos KLEIBER. Deutsche Grammophon 413 315-2 (4 CD, DDD).

    Также студийная цифровая запись известного дирижера, под чьим управлением Тристан шел в Байрейте в 1974-76 годах. Эта запись относится к более позднему времени и предлагает очень необычную трактовку произведения.

    Кляйбер представляет камерного, тонко детализированного Тристана. Оркестр Штаатскапеллы Дрездена, в то время один из лучших вагнеровских оркестров (см. записи Кольца Яновски и Мейстерзингеров Караяна) играет просто замечательно, музыка полна почти моцартовского очарования, разумеется, все лиричные сцены исполнены выше всяких похвал - и оркестровая интерлюдия в акте 2, и Изольда, шествующая по волнам в акте 3. При этом темпы достаточно свежие, и музыка выглядит светлой и полной юношеского огня. Состав певцов достаточно экспериментален, прежде всего Изольда - прекрасное моцартовское лирическое спинто Маргарет Прайс никогда не относилась к драматическим сопрано, и вряд ли смогла бы исполнить Изольду на сцене (вообще данная запись, для которой Кляйбер готовил ее почти год - ее единственное обращение к таким вагнеровским партиям). Ее пение практически все рецензенты характеризуют как "вагнеровское бельканто" - немного утопичный, но с помощью студийного оборудования красиво реализованный проект. Чтобы понять, что это, достаточно послушать арию "Знакома ль тебе Госпожа Любовь?" (Die Frau Minne…) из начала 2 акта. Ее голос исключительно свеж, гибок и нежен. С точки зрения интерпретации ее Изольда - юная прекрасная принцесса, похожая даже на героиню "Римских каникул". Все ее истерики и страдания выглядят немного по-детски, слегка неестественно. Конечно, такую Изольду никак нельзя назвать аутентичной, скорее, это тщательно рассчитанная и умелая игра в Изольду, но образ, создаваемый Прайс, по-своему очарователен, особенно во 2 акте. Смерть Изольды показывает яснее, что партия написана все-таки не для такой исполнительницы.

    Тристан - Рене Колло на закате своей карьеры - поет тем не менее очень ясно и красиво, создавая во многом похожий образ юного и нежного юноши. Опять-таки даже страдания 3 акта и смерть Тристана скорее напоминают о принце из сказки, чем о могучем герое. Курвенал в исполнении Фишера-Дискау выше всяких похвал, при этом он несколько мягче и веселей большинства Курвеналов, как будто по-доброму подшучивает над столь молодыми и нежными Тристаном и Изольдой. Фассбиндер демонстрирует красивый вокал в партии Брангены, похожий на Прайс, Курт Моль - хороший, достаточно типичный король Марк.

    В целом данная запись сразу же напоминает слова Т.Манна, описывающего историю создания Тристана - "Возьмется ли за создание оперы в итальянском духе, мелодичной, лирически-напевной, с немногими действующими лицами, несложной по инсценировке, - замысел, казалось бы, легко осуществимый, под его рукой претворяется в "Тристана"" Так что эту запись можно с долей шутки назвать аутентичным исполнением первоначального замысла Вагнера. Естественно, что именно поэтому сравнивать ее с Фуртвенглером или Бемом совершенно бессмысленно. Обаятельный камерный Тристан может занять место на полке у всякого ценителя Вагнера, особенно у поклонников красивой оркестровой игры (тогда он второй претендент на покупку после Караяна), очень хорош он и как первый Тристан - он вполне может подготовить человека, мало знакомого с вагнеровским стилем, к этой нечеловечески мощной музыке, не ошеломляя его, как Бем или Фуртвенглер.

    Tristan und Isolde. Lauritz MELCHIOR (ten) Tristan; Helen TRAUBEL (sop) Isolde; Kerstin THORBORG (mez) Brangane; Alexander KIPNIS (bass) King Marke; Julius HUEHN (bar) Kurwenal; Emery DARCY (ten) Melot; Karl LAUFKOTTER (ten) Shepherd; John GURNEY (bass) Steersman; John GARRIS (ten) Young Sailor; Metropolitan Opera Chorus and Orchestra, New York / Erich LEINSDORF. Naxos Historical mono 8.110008/10 (3 CD, ADD).
    "Живая" запись из Metropolitan Opera House, Нью-Йорк, 6 февраля 1943 г.

    Типичная запись заката "золотого века" Метрополитен Опера… Бриллиантом данной записи стоит бесспорно признать Мельхиора, который в свои 53 года создает исключительно убедительный образ Тристана. Третий акт в каких-то нюансах может понравиться даже больше, чем у Райнера - Мельхиор еще более убедительно поет и сцены бессилия, когда он действительно умирает, и бурные порывы. В честь Тристана 3 акта и подберем эпиграф записи - "здесь плачет и поет, огнем одет, Арнаут" (Данте, Чистилище XXVI, 142-143).

    Траубель - Изольда с прекрасным сильным голосом, однако к ее (прекрасному во всех отношениях) исполнению можно предъявить тот же упрек, что и Нильсон - "переодетая валькирия". При этом 1 акт спет устрашающе убедительно, но любовный дуэт 2 акта оставляет впечатление холодноватого и не идет ни в какое сравнение с заоблачным парением Флагстад и Мельхиора. В общем, Траубель - прекрасная Изольда, по качеству голоса превосходящая всех современных, но для большинства слушателей можно посоветовать ради примерно схожей интерпретации послушать Нильсон в хорошей записи, а не мучаться с очень посредственной для 1943 монозаписью. А если уж слушать первую архивную Изольду, то ей должна стать, конечно же, Флагстад с Мельхиором. Хотя по подбору певцов на роли второго плана этот Тристан - едва ли не сильнейший. Великий бас Кипнис - очень эмоциональный и в то же время внушительный король Марк, Торборг - почти идеальная Брангена с хорошим вокалом и убедительной трактовкой, Курвенал просто неплохой. Дирижирование Лайнсдорфа, как всегда, отличается быстрыми темпами, напористо агрессивной трактовкой и в целом довольно прямолинейно.

    В общем, эту запись можно рекомендовать прежде всего поклонникам выдающихся певцов и стремящимся узнать, что за певицы, кроме Флагстад, пели Изольду в середине века.

    Tristan und Isolde. Gunther TREPTOW (ten) Tristan; Helena BRAUN (sop) Isolde; Margarete KLOSE (mez) Brangane; Ferdinand FRANTZ (bass-bar) King Marke; Paul SCHOEFFLER (bass-bar) Kurwenal; Albrecht PETER (bar) Melot; Paul KUEN (ten) Shepherd, Sailor; Fritz Richard BENDER (bar) Helmsman; Bavarian State Opera Chorus; Bavarian State Orchestra / Hans KNAPPERTSBUSCH. Orfeo mono C355943D (3 CD, ADD).

    Не слишком известная, однако очень интересная живая запись 1950 г. К ее главным достоинствам стоит отнести дирижирование Кнаппертсбуша. Великий специалист по Вагнеру демонстрирует обычный набор достоинств - исключительно ясное, рельефное, тщательно продуманное дирижирование. В этой записи оркестр звучит с недосягаемой осмысленностью, все лейтмотивы тщательно выписаны, музыка идеально сливается с действием. При этом особое очарование первому акту придает превосходная Изольда Хелена Браун. Это недооцененное лирическое сопрано с великолепным голосом, легкими и свободными верхними нотами, очаровательным нежно-серебристым тембром, иногда отдаленно напоминающая Фриду Ляйдер, поет с исключительной убедительностью. Ее трактовка образа схожа с Хильдегард Беренс спонтанностью и свежестью переживаний, но Браун превосходит Беренс красотой голоса и каким-то благородным изяществом исполнения. Она озвучивает удивительно красиво и трепетно все нюансы и оттенки, которые многие большие героические сопрано, как Флагстад и Нильсон, оставляют без внимания. В сочетании с "риторической" манерой дирижирования Кнаппертсбуша, когда оркестр не поет, а рассказывает, она создает едва ли не самый драматургически убедительный 1 акт из всех. Не портят картины и сдержанный и умелый Гюнтер Трептов, прекрасная Брангена - Клозе, опытный Курвенал - Шеффлер. Второй акт не производит столь незабываемого впечатления, поскольку камерные исполнители главных партий поют с изысканной нюансировкой, но не достигают необходимого титанического подъема и экстатичного слияния в конце любовного дуэта. Король Марк Франтца не более чем адекватен. В третьем акте запоминаются многочисленные труднообъяснимые провалы в памяти Трептова, переходящие все мыслимые границы. В целом он поет неплохо, с болезненным надрывом, напоминающим Виндгассена, но вряд ли его исполнение можно отнести к наиболее удачным Тристанам акта 3. Зато Браун поет финальное прощание с Тристаном с удивительным глубоким чувством, лишенным всякой наигранности и очень убедительным. В целом данная запись представляет огромный интерес для зрелых ценителей Тристана, она изобилует интересными находками; прекрасно продирижированная, убедительно рассказанная история. К бесспорным достоинствам можно отнести великолепную Изольду Браун, едва ли не самую лучшую из лирических Изольд, выигрывающую в сравнении с Беренс и Прайс. Запись требует многократного внимательного прослушивания, которое всякий раз открывает новые красоты и глубины. Дирижирование Кнаппертсбуша - один из лучших образцов классического вагнеровского стиля.

    Подводя итоги, можно кратко обобщить рекомендации следующим образом - лучшая запись абсолютно во всех отношениях - Фуртвенглер. Ее можно рекомендовать как первую, и в случае необходимости - единственную всем серьезным поклонникам Вагнера или вообще любителям возвышенной и духовно насыщенной музыки. Всем остальным в качестве первого Тристана можно посоветовать образцово красивого Караяна. Впрочем, поклонникам Кольца и любителям бурных страстей может понравиться и Бем (образцовая запись из Байрейта), хотя как первый Тристан он может произвести слишком сильное впечатление, в этой же категории находится и Баренбойм с несколько худшим составом и не очень вдумчивым дирижированием. Запись Клайбера, напротив, можно посоветовать желающим познакомиться с Тристаном в уменьшенном, камерном и лирично-красивом варианте. В случае выбора из только студийных записей последнего времени (цифровые Клайбер, Баренбойм, аналоговый Караян) - наилучший состав и наиболее красивое дирижирование у Караяна. Серьезным поклонникам Вагнера необходимо послушать пение Флагстад и Мельхиора, для начала - хотя бы какой-нибудь сборник арий, чтобы четко представлять себе, что их ждет, далее - полного Тристана Райнера или кого-либо другого (Боданцки, Бичема). Поклонникам философских интерпретаций стоит после Фуртвенглера послушать столь же медленную, но с совершенно противоположной трактовкой запись Бернстайна, любителям первоклассного вокала - архивного Лайнсдорфа (естественно, после Райнера), еще можно поискать любые отрывки записей Фриды Ляйдер в сборниках на разных лейблах (см., например, Смерть Изольды на великолепном сборнике из серии Singers (Decca) или двойник на Naxos). Желающим услышать очень человечную и убедительную историю можно посоветовать Кнаппертсбуша.

    Итак, по приоритетности покупки стоит отдать первые места Фуртвенглеру за обще-образцовую интерпретацию, Караяну - как наилучшей студийной записи и Бему - как лучшей живой. Эти три записи обладают и наилучшими составами.

    Дискография и комментарий - Светлана Попова.

 <>

Последние изменения - 09.11.2003. 



главная от а до я новые диски рецензии книжная полка пестрые листки ссылки

© 1999-2003     www.cdguide.nm.ru     All rights reserved


статистика